ДОТЯНУТЬСЯ ДО ОСЛИНЫХ НОГ
Помимо "Вердера" в Бремене не так уж много достопримечательностей. По большому счёту, соперничать с командой по популярности может лишь скульптура бременских музыкантов. Любого приезжего бременцы тащат к композиции и заставляют взяться за ноги осла и посмотреть ему в глаза. На счастье. Из-за чего конечности упрямца "обглоданы", как будто побывали в волчьей пасти...
Виктора Скрипника уже можно считать старожилом не только в команде. Своих гостей он тоже водит к ослу. Да и сам не упускает случая привадить бременское счастье.
Цену себе он набивал собственными ногами с девятого класса. Выступал за юношескую сборную СССР вместе с Сергеем Кирьяковым и Олегом Саленко. В 1986 году главный тренер "Днепра" Емец ввёл Витю Скрипника в дублирующий состав. Сначала на полставки, потом на ставку (120 советских рублей). Но этим заработок не ограничивался: "Вскоре я стал получать больше, чем отец. После каждой игры нас приглашал начальник команды Геннадий Жиздик. У него в строго определённых местах лежали двадцатипяти- и пятидесятирублёвки. Выдавал он их честно, светясь добротой, которую не сыграешь. Разницу я почувствовал позже, оказавшись в запорожском "Металлурге". Туда меня тоже пригласил Жиздик. Вместе со мной в команду перешли Шох, Таран, Башкиров, Сорокалет, другие ребята. Отыграл в Запорожье пять сезонов, а потом команду взяли под контроль блатные. Начались сплошные договорняки. За них мы денег не получали, договаривались без нас. Доходило до того, что, когда на базу приезжали "братки", мы пулей летели в корпус. И, выглядывая из окон, ждали, когда они попарятся в сауне и уедут. Случалось это обычно в сумерках, после чего нас выгоняли на тренировку... Теперь оцените обмен репликами игроков "Вердера". Как-то Айльтс говорит Максимову: "Юра, мне тридцать шесть, и я абсолютно здоров, а у тебя в тридцать - сплошные боли". Макс ему отвечает: "Погоняли бы тебя на сборах по галечке в сырой Ялте, покормили бы другим рационом... Ты, дружище, в тридцать вообще бы загнулся".
Рассказ Максимова вряд ли дошёл до сознания немца. Тем более не уложился бы в немецкое воображение рассказ Скрипника об оккупации базы в Запорожье какими-то тёмными личностями.
Статус ветерана вывел Виктора на новый уровень отношений. Видимо, не случайно среди его друзей в клубе - заслуженный "бундесфорвард" Марко Боде.
БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ?
Как принято у друзей, перед стыковыми играми Германия - Украина за путёвку на ЧМ-2002 Марко Боде был предельно откровенен: "Вам никогда не выиграть у нас. У вашей сборной слабый вратарь. Он (Максим Левицкий. - прим.) из рук вон плохо играет на выходах. Я сужу по его матчам против "Баварии" в Лиге Чемпионов".
Виктору Скрипнику до игр с командой Руди Фёллера ни о чём судить не хотелось. Дождавшись нового приглашения в сборную Украины, он рьяно готовился к поединкам. Сыграть довелось только в одном, с треском проваленном в Дортмунде матче: "Показала ли Германия все, что могла? Нет. Просто мы своего не показали. Умудрились проиграть в первые пятнадцать минут. Не видели ни своих, ни чужих. Причина? Мне кажется, большинству ребят не хватило элементарной внутренней свободы. Когда игрокам говорят: "После матча мы посмотрим в глаза каждому" - многим уже становится не по себе. А для чего мы выходим на поле, просто так, что ли? Налицо рецидив болезни всего постсоветского пространства. В Германии его ещё называют "ост-блоком"".
К вопросу, кто кого больше боится, стоит вернуться не только в связи с играми за путёвку в Японию и Корею. Виктор сам видел, как молятся звёзды немецкого футбола, чтобы в евротуре им попался "Милан", а не кровожадно лязгающая шипами "Легия". Нечто подобное наблюдается в самой бундеслиге, когда гранды вроде "Баварии" с ужасом отправляются в Росток. Игры в местном "ост-блоке" проходят под шабаш бритоголовых, размахивающих на трибунах огромными красными стягами.
Так или иначе, Марко Боде встречал Виктора после фиаско сборной Украины с облегчением: "Я говорил, что у вас слабый вратарь, но ошибся. У вас вся команда слабая, а головой вы вообще играть не умеете".
У расстроенного Скрипника было немного аргументов против подтруниваний немецкого друга. Зато с другими партнёрами по "Вердеру" он миндальничать не стал. Случай представился скоро - в игре против "Баварии": "В списке пеналътистов "Вердера" числятся трое: Херцог, Аилтон и я. Втроём должны решать, кому идти к "точке". Но обычно Херцог просто хватал мяч и решал все сам. С "Баварией" он не играл. А Аилтон не забил "Фрайбургу". Мне кажется, в матче с "Баварией" он просто испугался. Сам отказался бить и показал на меня. Сборные сыграли в ближайшую среду, и вот новое свидание - в воротах свирепо щурится Кан. Полевые игроки ходят вокруг: мол, спасибо, что не забьёшь. Я ловчить не стал, пробил без паузы, со всей силы и злости. Кан капитулировал, а у меня пошло. Забил ещё. После чего Аилтон стал считать: он забил всего семь, а если прибавить пенальти, было бы уже о-го-го... И вот выносим мы "Шальке" 3:0, он вдруг заявляет, что сейчас пробьёт пенальти. Ага, думаю, как же! Где ж ты раньше был, родной? Беру мяч и реализовываю. Зато в следующей игре при счете 2:2 все мои конкуренты по исполнению пенальти рвения не демонстрировали: кто-то отвернулся, а кто-то к центру поля отошёл шнурки завязывать. Пришлось снова забивать".
Характер у Скрипника был всегда. Добавив к нему кураж, Виктор сполна воспользовался доверием руководства "Вердера". Он подписал контракт игрока на два года, а ещё на три - в качестве тренера "бело-зелёных".
СКРЫТНЫЙ И СЛИШКОМ ДОБРЫЙ
Играя за "Днепр" в середине девяностых, Виктор мог пойти по совершенно иному пути: "У меня была очень серьёзная беседа с руководством киевского "Динамо". Разговор получился душевным, но я ясно дал понять, что в Украине буду играть только за "Днепр". Ведь и в Запорожье оказался только потому, что у руля и в составе были днепряне. Другое дело, что к власти потом пришли блатные и пришлось подыскивать новое место работы. Но мои доводы президента киевского клуба не очень убедили. Все решил звонок из руководства "Днепра". Сергей Тигипко был предельно лаконичен: "Я оформлю трансфер Скрипника в "Вердер". Это был совершенно другой уровень." Уехав из Украины в "Вердер", Виктор гордится своим долгожительством в бундеслиге. Однако на первом месте у него семья: "Если какой-то коррупционер имеет средства для обучения своих детей за границей, то почему я, квалифицированный футболист, не могу подумать о будущем сына и дочери? В Германии для этого есть все условия. Владик учится в четвёртом классе и поправляет мои огрехи в немецком языке. Впрочем, даже пятилетняя Лиана-младшая уже начинает их замечать... В быту я человек домашний. Предпочитаю армянскую кухню. Остроту пряностей снимаю великолепным нефильтрованным "Вайзен бир". Ящики этого пива всегда к услугам игроков "Вердера". Ждут после игры прямо в клубном автобусе..."
Выставлять напоказ свою личную жизнь Виктор принципиально не хочет. Даже фото семьи для масс-медиа - табу. Возможно, сказывается игроцкий опыт времён разгула бандитизма. А может, всему виной врождённая скромность: "Я только в игре могу быть злым и заметным. Главным тренером не буду точно. Выгнать кого-то из команды - выше моих сил. Вижу себя только на вторых ролях - скаутом или обучающим футболу детвору".